У этого бывшего закрытого военного поселка даже нет официального названия. Местные зовут его «6-й километр», а чужие здесь и не ходят. Когда-то сюда, в Тамбовскую глубинку, присылали военнослужащих, вместе с семьями, для службы в секретной воинской части. А когда офицеры вышли на пенсию и стали «бывшими», Министерство обороны потребовало от них освободить жильё. Буквально выставляя 87 семей на улицу.
Это место ещё недавно было закрытой территорией с пропускным режимом. И попасть в этот газовый мир можно было только по спецпропускам.
Здесь добывают львиную долю российского газа. Однако «северный длинный рубль», теперь уже — миф из прошлого.
Эта история — о легендарном посёлке #Уренгой, о том, как в условиях северных цен и маленьких зарплат, строители и ударники советских пятилеток до сих пор добывают #газ, пополняя российский #бюджет, но уже — не своё благосостояние.
Друзья! Прежде чем вы начали смотреть фильм, хотим ответить на три наиболее часто задаваемых нам вопроса:
1) создание этого фильма — частная инициатива, и весь бюджет был собран на платформе Планета.ру;
2) этот фильм не затрагивает проблемы экономики — это отдельная тема для отдельного кино;
3) это фильм-сказка, а не фильм-путеводитель, поэтому в нем нет названий мест съемок. Но часть локаций указана в титрах, а в целом — это течения рек Онеги, Ваги, Северной Двины.
Когда-то в Ташаре был шумный речной порт. По Оби туда-сюда сновали грузовые суда, перевозившие лес и строительные материалы — с юга на север и обратно. А на сельском берегу гнули свои длинные шеи многочисленные портовые краны.
Село Ташара, что находится в сотне километров от Новосибирска, было важным перевалочным пунктом в перемещении грузов по большой стране. Но в 90-х годах выстроенная десятилетиями логистика нарушилась: крупные стройки сворачивались, леспромхозы закрывались, поэтому необходимость в речном порте отпала сама собой. Сегодня Ташара похожа на обычное российское село — с покосившимися деревянными домами и слякотью на улицах. Лишь пара оставшихся портовых кранов напоминает местным жителям о бурном прошлом.
Однако селяне не теряют надежды. Ведь несколько лет тому назад областные власти заговорили о переносе в Ташару грузового порта Новосибирска. И хотя дальше разговоров дело пока так и не пошло, в селе верят, что когда-нибудь вдоль их берегов вновь выстроятся в очередь грузовые баржи. А над Ташарой опять зазвучат длинные теплоходные гудки.
Арбузная столица России — это не Астрахань, и не Кубань, как можно было бы подумать. Настоящая, официально признанная, арбузная столица страны — небольшой город Соль-Илецк.
Он находится на юге Оренбургской области, на границе с Казахстаном. Здесь, среди бескрайних степей, арбузы вырастают до огромных размеров. А созревая, наливаются каким-то своим особенным вкусом. Слава о котором давно уже вышла далеко за пределы Оренбуржья. Затмевая собой другой «фирменный» продукт Соль-Илецка, который даже стал частью названия города.
Соль в этих краях добывали ещё в XVI веке, задолго до того, как на месте нынешнего города возник первый населённый пункт. Добывают и сегодня. Хотя, как кажется, популярность и процветание Соль-Илецка нынче связаны вовсе не с соледобычей. А, скорее, с курортом, который вырос на месте старых заброшенных шахт, превратившихся со временем в живописные соляные озёра.
Ягоднинский район Колымы — место далекое и труднодоступное. Отсюда до Магадана — полтысячи километров. И здесь находится одна из главных золотоносных жил России.
Быть может поэтому сюда, в эти бескрайние леса и пустоши Колымы, сгоняли заключенных ГУЛАГа, добывать, в нечеловечески трудных условиях, золото для страны. Сегодня от лагерных бараков остались лишь развалины. А бывшие поселки зэков-старателей стоят пустые. Золото же, в основном, добывают частные артели.
Здесь, на приисках Ягоднинского района, нет ни электричества, ни газа, ни сотовой связи. Только полторы сотни золотодобытчиков-вахтовиков, что приезжают сюда, на холодные окраины России, за длинным рублем — со всей страны и даже из ближнего зарубежья. Они живут в тайге по 8 месяцев и работают по 12-14 часов в день. За этот свой тяжкий труд золотодобытчики старейшей колымской артели «Кривбасс» получают от 150 до 400 тысяч рублей в месяц.
И как раз сейчас артель заканчивает свой 46-й золотой сезон. Руководство подсчитывает прибыль, а старатели — оставшиеся до окончания вахты дни. Вот-вот они отправятся по домам — тратить свои трудовые миллионы. Чтобы уже через два месяца вновь вернуться на золотые прииски Колымы.
Среди алтайских гор, на стыке границ России, Монголии, Китая и Казахстана, на высоте около двух километров над уровнем моря, есть село Кош-Агач. Люди живут здесь почти так же, как их далекие предки — занимаются скотоводством, охотой и рыбалкой. Зимой топят печи в 50-градусные морозы, а летом собирают ягоды и орехи. Почти не обращая внимания на невероятную красоту вокруг. Цивилизация здесь — редкий гость. И жители Кош-Агача этим вполне довольны.
Впрочем, однажды, семь лет назад, здесь началось большое строительство. И в горной долине вдруг появились сотни огромных панелей солнечных батарей. А в 2014 году в мало кому известном горном селе была запущена одна из самых мощных солнечных электростанций России. Однако, несмотря на такое соседство, главный вопрос, который в эти дни стоит перед обитателями Кош-Агача — где подешевле разжиться грузовиком дров, в преддверии очередной холодной зимы.
Поздняя осень — сложное время для обитателей северных окраин Красноярского края. В Дудинке и Норильске ураганные ветра и снежные бури заметают дороги и дома, срывают крыши, переворачивают машины. Но кажется, что здесь этому никто не удивляется. И что порывы ветра скоростью 30 метров в секунду для местных — обычное дело. Более того, из года в год население Норильска и Дудинки неуклонно растёт. Невзирая на суровый северный климат, сюда едут работники со всей России — добывать неисчислимые полезные ископаемые и зарабатывать свой длинный северный рубль.